Расул Абдуллаев: «Между нашими поколениями очень разные принципы и ценности»

23-летний Расул Абдуллаев, менеджер вайн-команды Yuframe удивил многих предложением создать министерство маркетинга. Свой проект он озвучил перед президентом на Форуме молодежи. Но главным рецензентом его министерской инициативы стало общество, которое заподозрило Расула в тривиальном желании обеспечить себе точку доступа к бюджету. Когда общество возлагает надежды на молодое поколение, подозрительную схожесть министерства маркетинга с распильными схемами агашек, многие расценили как «приговор молодежи». Поэтому наше интервью с Расулом не ограничилось его разъяснениями по министерству маркетинга, и перешло на темы аполитичности молодежи, ее взаимоотношениях с государством и властью, поколенческом разрыве.

Расул, не знаю какой фидбэк ты получил от государства, но в социальных сетях реакция не самая лучшая. Ты мне подмигни если тебе навязали Министерство маркетинга. Или может быть твое выступление было вайном?

Если бы я этот проект назвал по-другому, без использования термина министерство, то мне кажется, любой сознательный человек поддержал бы мою инициативу, потому что она в интересах всего общества. Но у меня не было цели обратить на себя внимание всей общественности. Если выражаться современным языком, то кликбейтным заголовком, в котором упоминалось название министерства маркетинга, я хотел привлечь внимание наших министров и главы государства. И на самом деле министерство маркетинга мы придумали еще в декабре прошлого года, еще до того, как я узнал, что буду выступать перед президентом. При этом аппарат президента, отдел внутренней политики, министерство общественного развития – все пропустили эту идею.

Недавно я был в Астане и встретил на пятничной молитве друга, который работает в крупной казахстанской консалтинговой компании. По его словам, они предложили ряд идей для реформирования определенных госструктур, но все они были завёрнуты под мотивом того, что они слишком инновационные, их никто не будет слушать и их никто не примет. Но когда он привел в пример министерство маркетинга, что эта инициатива была озвучена перед президентом и не встретила со стороны госаппарата негатива, тогда ход встречи поменялся на 360 градусов, и все их идеи были приняты. Видите, это говорит о том, что наше общество не привыкло к инновациям. Но в этом виновато само государство, потому что прикольные, хайповые темы, которые реально несут собой что-то новое, очень редко поддерживаются. Поэтому у нас очень мало успешных проектов, а все общество смотрит на них пессимистическим взглядом. И думаю, что если бы я озвучил эту идею в стране, где разница между государством и обществом не такая высокая, как у нас, то там бы сказали бы: ух ты круто, давайте всё вместе сделаем. Или если бы мою идею озвучили в Казахстане через 10-15 лет, то, я думаю, что ее встретили бы только с позитивом. Так что министерство маркетинга – это не вайн, это не шутка. Это осознанный продуманный ход, сделанный для того, чтобы привлечь внимание людей, принимающих решения, чтобы с нами считались и принимали всерьез, а не для того, чтобы нам помогали, финансировали, давали кормушку. То, что я хочу делать логотипы, – это вырвано из контекста.

То есть твоя инициатива опередила время, а ты сам остаешься непонятым для современников?

Ну, может быть, и так… Давайте я так скажу, на самом деле позитива было больше. Людей, которые поддерживают министерство, гораздо больше. Наверное, фэйсбучная аудитория сконцентрирована на критике, в топ на ленте выходит негатив. И негативные ребята там всегда самые активные. Например, посты, где мы рассказывает о министерстве маркетинга на личных страницах Instagram, набирают очень большую поддержку и охват. А вот блогеры, которые говорили, что министерство – это очень плохо и т.д., там охват меньше. Единственное, блогер «Жұрттың баласы» дал конструктивную критику, отметив, что невозможно помогать государству развивать какие-то проекты и оставаться при этом аполитичным. В этом случае я могу так сказать: вода с маслом может находиться в одном стакане, при этом они не будут соединены между собой. Мы хотим также. Мы все живем в одном государстве. Я всегда придерживаюсь политики Махатмы Ганди – не воевать и работать в коллаборации. Если нас не понимают, это не значит, что люди тупые и злые. Это значит, что мы плохо объяснили. Если кто-то не с нами, тот значит просто нас еще не понял. Мы с ребятами из министерства маркетинга будем работать над тем, чтобы доказать делами свою состоятельность, и в ближайшее время мы представим в Сети презентацию, в которой расскажем о нашей миссии, ценностях, принципах работы, целях и задачах нашей организации. И я думаю, потихоньку скептицизм в отношении нас улетучится.

Главным участником Форума был президент. И согласись, что адресовать ему предложение создать Министерство маркетинга это один посыл. А рассказать ему об уже реализуемом портфеле проектов – совершенно другой. Не кажется ли тебе, что критика, которая получила твоя министерская инициатива, имеет под собой реальные основания?

Согласен, что это звучит не так, как я имел в виду. Но я не знал, что резонанс получится настолько широким, что люди примут в штыки формулировки. Такую реакцию невозможно спрогнозировать. Если бы мне сказали, что у меня будет упоминание во всех СМИ, охват моих постов в Instagram составит 1,2 млн показов, я бы тогда задумался и больше думал над тем, как правильно сформулировать свою идею.

А как твое предложение встретила власть?

Никак. Они просто дали мне возможность выступить. Но их помощь как таковая нам и не нужна. Нам нужно, чтобы нас просто слушали. Чтобы наши идеи, которые мы приносим на блюдечке, обсуждались. Чтобы мы не стучались в закрытые двери. Главное, чтобы нам просто не мешали работать. Всё, больше от власти нам ничего не нужно.

То есть министерство маркетинга будет работать на альтруизме?

Конечно, это всё на альтруистических началах. Мы миллениалы, и нам свойственен определенный альтруизм. Все участники нашего проекта финансово успешные и самодостаточные ребята. Хочу подчеркнуть: я – не вайнер, я – предприниматель, маркетолог, который помогал развитию вайн-проектов, продюсировал их. Я продюсировал многих музыкантов, просто мой самый успешный проект, это Yuframe. Собственно говоря, правильно, что люди ассоциируют меня с Yuframe – это самая крупная интернет-площадка в стране, ни у кого нет 3 400 000 не накрученных подписчиков. И сейчас мы вышли на такой уровень, когда у нас появилась потребность в социальной реализации. Это ведь всегда так, когда человек удовлетворяет свои базовые нужды и потребности, он ставит перед собой новую планку. Наш патриотизм – он настоящий, мы действительно хотим что-то изменить.

Мне кажется, «Рухани Жаңғыру», это очень крутая программа, но у нее нет дистрибуции. Но это же вопрос национальной идеологии и зачем критиковать, когда я хочу прийти с конкретными предложениями. К примеру, создать YouTube-канал, где в четырехминутных роликах будет объясняться, что, к примеру, в Америке есть идея «American Dream», суть которой заключается в том, что следующее поколение будет жить лучше, чем предыдущее; в Турции национальная идея сформулирована словами Ататюрка «Ne mutlu Turkum diyene», то есть «Счастлив тот, кто может назвать себя турком». В «Рухани Жаңғыру» такие же идеи – давайте будем открытыми к новому, давайте говорить на трех языках, давайте мыслить критически, сохраним наши национальные ценности и традиции. «Рухани Жаңғыру» про это. И мы хотим помочь донести это до масс. Например, один из проектов – к нему мы сейчас готовим синопсис и скоро вы его увидите – заключается в следующем: мы хотим взять красивую девушку с красивым казахским языком, которая в четырех минутах будет объяснять что такое критическое мышление, почему национализм это плохо, в чем разница между сексизмом и феминизмом, между демократией и тоталитаризмом, кто такой Че Гевара, кто такой Стив Джобс и т.д. В этом миссия министерства маркетинга.

Вот ты говоришь про альтруизм, про патриотизм, если у тебя кейс, чтобы говорить, что твои переживания за судьбу Отечества это не конъюнктурные порывы?

Конечно, есть. На альтруистических началах мы делали проект «Найди себя». Это, кстати говоря, второй проект, который я озвучивал президенту. Он направлен на профориентацию, на протяжении трех лет мы несколько раз собирали ребят, помогали им найти себя. Для этого организовывали лагеря, где они на протяжении недели проходили обучение с передовыми специалистами в своих сферах, среди которых был Алишер Еликбаев, Аша Матай, Фархад Шарипов. Приходили финансисты, экономисты и рассказывали, чем они занимаются. Ребята из проекта «Найди себя» потом более осознанно выбирали свою профессию.

Множество раз мы устраивали благотворительные ярмарки, собирали по несколько миллионов тенге. Ребятам, занимающимся внутренним экотуризмом, мы помогали сделать брендинг. Это всё есть в Сети, это всё знают наши подписчики, наши фанаты, наши аудитория, которая нас уважает.

Помимо всего этого у нас много успешных коммерческих проектов, а это более тысячи рабочих мест по всему Казахстану. Мы одни из первых продали франшизу за рубеж. Сейчас в Узбекистане открывается наш ресторан. При этом мы это всё делаем сами, своими силами, без помощи государства.

А что вообще для вас, для молодежи, значит работать на государство, работать с властью? Как в твоей среде относятся к таким коллаборациям?

Среди моего окружения, среди активной творческой и коммерческой молодежи, это считается, как будто ты продался, как будто бы ты не умеешь работать. Это не уважается. И это обоснованно, поскольку с государством работать невозможно. Государство – это огромная неповоротливая машина, которая использует менеджмент 19-20 века. Новые идеи не воспринимаются всерьез, приходится делать все под копирку. Но я придерживаюсь того, что нужно гнуть свою линию, предлагать и быть инноватором, а не занимать исключительно критическую позицию. Значит, ты плохо объясняешь. Значит, ты плохо умеешь переговоры вести, у тебя плохие навыки убеждения. Я придерживаюсь такой точки зрения. Но при этом я сейчас не готов работать с государством, потому что у моих друзей, есть много неудачных кейсов взаимодействия с валстью, о которых я наслышан, и которые заставляют меня сторониться всего этого.

Обосновывая идею министерства маркетинга, ты играешь на контрасте со старшими поколениями. Как ты думаешь, существует ли у нас классический конфликт между отцами и детьми?

Мне кажется этот конфликт будет проявляться в комментариях в социальных сетях, в постах. На этом все закончится и дальше никуда не пойдет. Я в этом уверен. Конфликт зарождается из-за разных ценностей, из-за разной среды, в которой вырос человек. Например, в ваше время самые успешные ровесники хотели вступить в Компартию, носить красный галстук, быть комсомольцем. А когда нам было 15-16-17 лет все мы хотели стать успешными бизнесменами, открыть IT-стартап, устроиться на работу в Google, стать крутым видеомейкером, быть крутым музыкантом и т.д. Между нашими поколениями очень разные принципы и ценности. Разное время, в которое мы выросли. У нас совершенно разное мышление. Например, у вашего поколения есть культ диплома, все родители заставляют своих детей закончить университет. Для нашего поколения диплом – это пережиток прошлого. Сейчас важны навыки, компетенции, коммуникационные возможности, а не степень бакалавра. Мне кажется, на сумме этой разности и возникает недопонимание между нами.

Ну я бы не стал романтизировать молодежь. Ведь есть и те, кто хочет быть акимом, работать в правоохранительной системе, устроиться помощником акима или министра.

Я же оговорился, что имею в виду самых успешных и прогрессивных

А те, кто хочет работать на государство, на власть, это получается не успешные и не прогрессивные?

Мое субъективное мнение – да, есть молодежь, которая хочет стать агашками, работать в государственном аппарате. Но даже в таком случае, они привносят собой новое видение, привносят хоть какие-то инновации.

Заметьте, образами успешного молодого человека сейчас выступают не прокуроры, акимы или их помощники, госклерки, а те, кто занимается бизнесом, имеет свою компанию, женат, воспитывает детей. То есть role models в обществе медленно, но меняются.  

Как ты думаешь, что важнее для позиционирования Казахстана профессиональное брендирование или же ребрендинг ценностей, ребрендинг системы? Другими словами, нужен ли вообще нашей стране большой системный ребрендинг?

Одно без другого не может существовать. Почему я выступил с маркетинговой инициативой? Потому что я маркетолог. Если бы я был юристом, то предложил бы реформы в законодательстве. Если бы я был врачом, то предложил бы инициативы в медицинской сфере. Но я маркетолог и предлагаю то, в чем я силен и компетентен.

Маркетинг подразумевает под собой также и product management. Это не значит, что я предлагаю направить трафик, к примеру, в Шымкент или в Туркестан, купить таргетированную рекламу, позвать туда блогеров из России и таким образом сгенерировать туристический интерес. Я предлагаю улучшать проекты, где уже есть какая-то инфраструктура, где можно что-то развить, доработать, улучшить. Например, если привлекать туристов на Кольсай, Каинды или Чарын, то для начала нужно проложить хорошую дорогу, поставить хорошие туалеты. Это всё является частью маркетинга. Маркетинг – это не только брендинг, промоушн. Это проведение в первую очередь аналитики, работа над продуктом либо услугой. Потом, опираясь от нужды и потребности рынка, применяешь уже эти действия, и только после этого запускаешь промоушн. Брендинг не подразумевает под собой только лишь написание слогана, разработку логотипа, составление визуальной составляющей. Брендинг – это в первую очередь работа над образами, ценностями и миссией компании. То есть ты вдыхаешь душу в организацию. Такие вещи мы хотим делать. Люди, критикующие мои слова, просто плохо разбираются в маркетинге. Пока я могу это только на словах сказать, но пройдет какое-то время, и люди увидят реальные плоды работы нашего министерства.

А если этого мы не увидим?

Тогда я буду самый большой балабол в стране.

Почему на вопрос про необходимость системного ребрендинга ты сослался, что будучи маркетологом, отвечаешь только за то, что знаешь? Мне кажется, твоя позиция является проекцией общего тренда, когда молодежь аполитична, подчеркнуто дистанцируется от политики. Или я ошибаюсь?

Я не аполитичен.Личноя очень хочу участвовать в развитии нашей страны. Но поскольку я маркетолог, поэтому мои предложения были из сферы маркетинга. При этом я готов входить в социальные проекты. Просто, может быть, я неправильно выразился, или вы меня неправильно поняли. А то, что наша молодежь аполитична, это неудивительно, ведь у нас high power distance. Нет смысла сейчас что-либо делать, поскольку тогда придется действовать в интересах определенных лиц. Но я считаю, что даже в заданных условиях нужно что-то делать. И таких ребят, как я, в стране очень много.

Записал Бауржан ТОЛЕГЕНОВ